Понедельник

В новостях часто проскакивают сюжеты про работу силовиков: там-то и там-то накрыли подпольную типографию, распространявшую запрещённую литературу, там-то и там-то обезвредили секту тайных знаний. Репортажи похожи на калейдоскоп. Иногда задумываешься, какой из моментов был до, а какой после - хронологию корреспонденты редко соблюдают. В таком виде это преподносят потребителю. Воображение рисует унылые картины: силовики в блестящих касках, словно супергерои вламываются в подвальное помещение без окон, поросшее мхом, с подтёками на стенах, где по центру на проводке болтается единственная лампочка без плафона. Оборванные и чумазые подпольщики шебаршатся возле какого-нибудь ржавого станка. Все они падают ничком и складывают руки на затылке. Такова подача. Но побывав в реальном подполье, я теперь понимаю, что всё не так... На самом деле это хорошо оборудованное помещение. Не отель экстра класса, но вполне ухоженное место с элементами комфорта, заточенное под свои нужды. Неужто можно творить серьёзные дела, планируя их в полумраке канализации. Для плодотворной работы нужны удобства. Там тебе и система безопасности, и припасы, в том числе и боеприпасы. Так что не думаю, что подпольщики покорно сложили лапки - они дали отпор и бились насмерть за свои идеи. Но об этом не расскажут в газетах.

Мысли о подполье крутились в голове весь день, их было сложно остановить. Однако оставался нерешённым вопрос квадрониума. Его нужно перепрятать. Неизвестно, глушит ли он брехунки в соседних квартирах, но рисковать не стоит. Если что, проверять будут все устройства, и когда выяснится, что они исправны, возникнет масса вопросов, и информация дойдёт до сведущих в этом вопросе чиновников. Идеальным местом хранения была бы библиотека, но это уже опасно для Натальи и Лады. Вот если бы отвести от них подозрение. Лучше продумать это сейчас, чем потом кусать локти в дурке.

Ждать до выходных я не мог, идти после работы было бы подозрительно и долго. Взять отгул - вдвойне подозрительно. Я решил рискнуть и пошёл к начальнику - помнится ему понравились мои байки.
- Родомир Леонардович у себя? - спросил я у секретарши, изображая неловкость.
- Вы записаны? - процедила девушка с выражением лица "ну что ещё?"
- Нет, у меня вопрос личного характера.
- Изложите вопрос, и он его рассмотрит в течении двух недель, - она протянула мне бланк.
Я старался подгадать время под обед, чтобы встретиться с ним на лестнице, но он засиделся, и мне пришлось тянуть время. На моё счастье дверь кабинета открылась, и я краем глаза заметил знакомую рубашку, натянутую на пузе.
- У меня нет двух недель. Это срочно! - я повысил голос, чтобы обратить на себя внимание.
Я понял, что раньше с ней так никто не разговаривал. У секретарши округлились глаза, она приготовилась встать и набрала воздуха в грудь. Момент позорного провала оборвался.
- Что тут у нас происходит? - раздражённо спросил директор.
- Здравствуйте, Родомир Леонардович, - я повернулся к нему.
- А-а-а, Ивар. Какими судьбами?
- Я к вам по личному вопросу.
- За повышением или просто за премией? - буднично и брезгливо спросил начальник.
- Да нет. Мне бы денёк свободный на завтра, - заговорчески произнёс я, чтобы не слышала секретарша.
- Ты же знаешь - заявление на отгул пишется за две недели. Иди и пиши, - с ухмылкой бросил Родомир.
- Да запара со временем! В априориях деликатесное дело, а то кранты.
Когда я уже возьму за правило вовремя переходить на колдыкский! Деликатность, вежливость и длинные предложения никто не воспринимает. Был риск, что Родомир меня пошлёт после таких слов, но он оказался предсказуем и позвал меня в кабинет.
- Ну, и что у тебя за деликатесное дело? - он посмеивался.
Осознание того, что он знает как говорить правильно, придавало начальнику чувство превосходства. Ему забавно было послушать очередную байку туповатого работничка.
- С бабой посрался. Сам виноват.  Хочу романтику устроить, - начал я свою байку.
- О-о-о. Это серьёзно, - он подошёл к серванту и достал бутылку. Отвинтив крышку, он предложил и мне:
- Выпьешь от нервов?
- А чё б и не выпить, - я попытался изобразить непреодолимое желание и даже поводил языком во рту, оттягивая нижнюю губу, как это делают закоренелые алкоголики, перед тем как опрокинуть мерзавчик, едва отойдя от кассы алкомаркета.
- На работе алкоголь употреблять запрещено! - он нравоучительно погрозил мне пальцем и наполнил себе рюмку.
- Как скажете, - я потёр ладони о брюки.
- Кстати, ты в курсе, что за отгул потеряешь не только в зарплате, но и за разрыв стажа половины карточек не получишь, - думая, что надавил на больное место, сказал директор.
- За свои косяки приходится платить.
- Чем же ты так провинился?
- Да мы пошли в гости к ейной подруге. Ну, там, шампусик, тыры-пыры, бабские разговоры. Зачем она ваще меня брала? Я, короче, в ванну. Хоть немного уши просушить. И тут подружка её заваливается. На шею и целоваться. А я ж мужик - мозжечок заработал. Я её за жопу машинально и схватил, а моя из коридора подсекала. Само собой - в крик, и всё такое.
- Наворотил ты дел, - Родомир вдруг стал серьёзным и поубавил свою надменность. - Нравишься ты мне, Ивар. Настоящий мужик. Разве я могу препятствовать вашему счастью? Отгул я тебе дам. Но что-то мне подсказывает, что это не всё, - он прищурился.
- Ваша правда. Мне б как бы так, что б народ не догадался, а то я расписал приятелям, а тут вон как получилось..., - опустив глаза, как нашкодивший мальчишка, закончил я.
- Лады. Поступим так: завтра приходишь на работу как обычно, я тебя вызову, и ты как бы отправишься по делам от завода, а сам - спасать отношения.
- Вот спасибо! Выручаете меня... Ну, прям огромное человеческое спасибо! - я не ожидал такой расположенности и действительно был рад. Рад тому, что моё отсутствие не привлечёт внимание ненужных людей. Хоть Родомир и не производит впечатление умного человека, и его поведение зачастую унижает собеседника, он всё же способен к сочувствию.
- Ох, под статью меня подводишь! Никому! Слышишь! Должен будешь.
- Да ваще, чё угодно, не вопрос!
- Расскажешь потом, как там у тебя прошло. Всё, иди.
Я попрощался и с улыбкой закрыл за собой дверь. Не выходя из образа, тут же продемонстрировал своё превосходство:
- Всего хорошего, - изобразив самую ехидную улыбочку, попрощался я с секретаршей.
Лишним не будет, если по заводу пойдут слухи, что я в хороших отношениях с директором.