01.06.2054 понедельник

- Самых впечатлительных мы обезопасили, - профессор похлопал меня по плечу, - пойдём.
Он подошёл к окну и отдёрнул занавеску.
- Заброшка, - обозвал он вид, открывшийся перед нами.
До первых полуразрушенных домов было не так далеко, минут пять-десять ходу. Низкорослый рабочий посёлок в основном состоял из домов сарайного типа не выше трёх этажей, но за счёт двухскатных крыш они казались крупнее. Густая растительность местами укрывала так, что домишки поменьше терялись вместе с придомовой территорией, и можно было только догадываться, что творится под кронами деревьев.
- Тебе нужно во-о-он туда, - профессор прислонил палец к стеклу, указывая в сторону небольшой плешины на полотне заброшки, - там находится старая станция скорой помощи. Твой ориентир - пятно без деревьев, это стоянка перед ней. Напрямую не пройти, там кругом заборы и руины, руины из заборов и заборы из стихийных построек и гаражей. Сейчас покажу.
Пётр Михайлович подошёл к шкафу и вытащил старую карту города. Раскинув её на журнальном столике он ткнул пальцем.
- Мы здесь. Станция здесь, - он провёл пальцем по карте, - тебе придётся обогнуть территорию завода и пройти вдоль гаражей.
- А если с другой стороны? - спросил я, заметив что там есть проход между домов.
- Не получится: в тридцать восьмом там провалилась техническая ветка подземки, теперь это болото глубиной метров пятнадцать. А эти дома, - он размашисто обвёл пальцем то место, в которое я только что указывал, - уже давно на его дне, некоторые вместе с жильцами.
- Ясно.
- Так вот. Идёшь вдоль гаражей, пока не поравняешься с остатками яруса элетропринимающй вышки. Затем налево, вдоль этих домов. Дорога скорее всего перерыта, так что смотри по обстановке, может через дворы удобнее будет.
- Кто её там перерыл-то?
- Ты спроси лучше, кто её там не зарыл, - профессор усмехнулся. - Меняли коммуникации, да так и бросили. Оставили людей без тепла и воды. Тогда там ещё обжитое место было, в некотором роде.
- Понятно, а дальше куда?
- Дальше упрёшься в Т-образный перекрёсток и пойдёшь прямо до детского сада. Через пару дворов будет стоянка и станция.
- А что на станции?
- Подожди. Не опережай события. Смотри внимательно и запоминай дорогу.
- Запоминаю.
Профессор очень переживал и скрупулезно объяснял и повторял, показывая все возможные варианты прохода.
- Обратно возвращаться тебе нет смысла. Оттуда ближе до центральной улицы. Если по ней взять вправо, то ты попадёшь на знакомый маршрут, которым вы с Натой обычно ходите. Прямо от станции конечно не пройти. Эта часть заброшки вообще очень запутана, а в той, что ближе к школе, порядка больше, - он указал двумя пальцами на восточную часть заброшки.
- А от школы можно пройти?
- Можно, но в итоге ты упрёшься в провал и всё равно придётся петлять, то ж на то ж и выйдет. Ближе всего с проспекта.
Он показал мне несколько вариантов прохода.
- А теперь детали. Мои контакты времён подполья уже не актуальны или под контролем правительства, а там, - он постучал пальцем по карте, - есть люди, которые и сами не желают попасть под взор всевидящего ока. У них есть много чего полезного и незаконного, в том числе и выходы на чёрный рынок.
- Как же их там до сих пор всех не повязали?
- У них влиятельные покровители. Те самые богатые и успешные, которым нечего больше хотеть.
- Вон оно как. А с чего вы решили, что они будут нам помогать. Бешеных денег у нас нет, связей тоже.
- А у нас есть то, что им очень нужно, и они с радостью обменяют это на что угодно.
- Что будем менять?
- Родий. Который по счастливому стечению обстоятельств у нас есть в изобилии.
- Точно - по счастливому стечению... Мы про такой метал и не слышали раньше, хотели взять только золото. Оно всегда в цене.
- О-о-о! Ребятушки, вы мои. Уже в лохматых двадцатых родий был почти в четыре раза дороже золота, а сейчас грамм стоит сто тридцать пять миллионов, против восьми за грамм золота.
Я обалдел от таких цифр и пожалел, что мы решили взять из школьного подполья всего понемногу.
- Да-да. А всё из-за уникальных свойств. Он хорошо поддаётся программированию формы и из него формируют матрицы для дальнейшего замещения на целевые элементы. Нанотехи найдут ему применение. На то они и нанотехи.
- Так там в заброшке нанотехи? - удивился я.
- Да. Я разве не сказал?
- Нет.
- Переживал всё, как бы важные детали не упустить, а про это и забыл. Совсем голова дырявая стала.
- Значит эти губастенькие с выдвижными рожками и коммуникаторами, вживлёнными в запястье, не такие дурачки, как кажутся? - я был искренне удивлён.
- То, что ты описал - тем и является, а там люди серьёзные. Их внешне не отличить от обычного гражданина. Не думай, что всё будет легко и просто. У них и охрана, и оружие, и проекции на подходах. Ты всегда можешь отказаться от этой затеи.

Что бы там ни было, я дал себе установку быть максимально бдительным и осторожным. Я как бы высаживаюсь на враждебную планету, о которой ничего не знаю. Буду исходить из того, что аборигены могут меня и сожрать.
- Нет. Мне будет спокойнее, когда у Натальи будут те же способности, что и у меня. А что за проекции?
- Сам я никогда не видел. По рассказам коллег, все нанотехи одинаковые и заботятся о своей безопасности. По периметру своего логова они размещают проекционные ловушки, отпугивающие посторонних. Проекция может быть в виде стаи бродячих собак, которые угрожающи рычат при приближении и готовы наброситься. Встречались сцены убийства со стрельбой и преследованием захожан. Вариантов много, но все они лишь спецэффекты из образов и звуков. Через такую проекцию можно беспрепятственно пройти насквозь. Проекции не реагируют с окружением: не оставляют следов, не приминают траву и ветки, а их тени светлее теней от реальных объектов. Ты обязательно столкнёшься с этим представлением. Смотри на тени или брось что-нибудь в объект.
- Можно обознаться и запульнуть в реальную стаю собак...
- Можно, - перебил меня профессор, - но добраться до цели обязательно нужно, раз уж взялись за это дело.
- Согласен. А что будет, когда я пройду этот этап?
- На подходе за тобой уже будут следить и скрутят или даже вырубят чем-нибудь. Не пытайся сопротивляться. У тебя зелёный пропуск - они не захотят лишних проблем. Ты им просто передашь это, - Пётр Михайлович достал бумажку, сложенную треугольником и протянул мне, - внутри кусочек родия и записка.
- Что в записке?
- Условия сделки и место встречи. Как отдашь, старайся быстрее уйти. Упирай на то, что если завтра  не выйдешь на работу, то тебя будут искать, и начнут отсюда. Хоть это и не критично для них, но может создать массу неудобств.
Я прочитал записку несколько раз.
- Есть ещё какие-нибудь опасности на пути?
- Вначале в основном местный контингент злоупотребленцев. Если пристанут, просто скажи, что идёшь по делам от Михалыча, и тебя не тронут. Глубже много опустившихся дропов, напрочь лишённых моральных устоев: уголовники и психопаты. Они сбиваются в стайки и могут напасть с целью грабежа. Но ты парень крепкий - они не рискнут, думаю.
- Да-а-а! Вечерняя прогулка обещает быть увлекательной.
Я положил конверт в сумку. Профессор заставил меня ещё раз проговорить весь план и показать на карте нужные мне проходы.
- Ну, давай, сынок, с Богом, - сказал он так, как говаривала моя прабабушка. Чудное выражение. Какого Бога он имел в виду, он не уточнил, но поддержка любого из богов мне пригодится.

Я ещё не успел дойти до завода, как в одном из дворов заметил развесёлую троицу мужичков. Они о чём-то спорили или ругались, сложно было разобрать, и я, как ни в чём не бывало, продолжал свой путь. Они показались мне безобидными.
- Опа, опа, опа-па! Ты откуда и куда? - заметив меня, навстречу выкатился на полусогнутых один из них, раскинув руки в стороны. Остальные последовали за ним, держась большими пальцами за карманы брюк.
- Я по делам от Михалыча, - выдал я заготовочку.
- А мне-то что? - с ухмылкой прогнусавил главный, как мне показалось.
- Михалыч... - пресмыкающийся ткнул главного в плечо, - это тот, что Егора от сивухи откачал в том году, - пояснил он, дабы тот оценил легендарность этого имени.
- Больно-то ему это помогло! Один хрен зимой в сугробе замёрз, - не признавая авторитета Михалыча, заявил главарь.
От такой мозговзрывательной логики у меня даже затикало в голове.
- А чё это ты пропуск не спрашиваешь? - продолжил он.
- А мне-то чё? - ответил я его же словами.
- Вдруг я дроп. Не страшно?
Приспешники противно засмеялись. Разговор пошёл не по сценарию.
- Не страшно, - бросил я.
- Ну, раз не страшно, тогда плати за проход. Это наша территория.
- Да! Давай плати! - шлёпая кулаком себе в ладонь, поддакнул другой и зашёл с правого фланга.
- У меня нет денег, - ответил я, осознавая, что второй мордобой за неделю - это уже перебор.
- А если найду? - голова главного как на шарнирах описала круг.
- А тебе здоровья-то хватит на поиски?
- Какие мы дерзкие! - протяжно выговорил тот, что справа, приставил кулак мне к щеке и надавил на скулу.

В таких ситуация обычно говорят: "У меня упало забрало".
Я со всей дури отмахнулся и заехал несчастному по роже тыльной стороной ладони сжатой в кулак, припечатав всю правую половину. Не помню, каким образом я оказался за спиной у главного. Через секунду я уже зажал его шею в замок и немного придушил.
- Стоять! - рявкнул я растерянным прихлебателям.
- Ты чё творишь?! - возмутился один из них.
Не реагируя на это, я немного спокойнее обратился к главному, который начинал багроветь:
- Ну, давай, показывай свой пропуск. Очень надеюсь, что он в цвет твоей красной рожи... С удовольствием сломаю тебе шею, - изобразив безумное выражение лица, я закончил устрашающую речь.
- Всё, всё, всё. Мы пошутили! - махали зелёными карточками его приятели. Правда поначалу пропуска мне показались серыми.
Я ослабил хватку, и пленник вытащил свой пропуск. Он был зелёным.
- Ещё раз увижу - ноги переломаю, - я оттолкнул вымогателя и развернулся.
За спиной слышалось, как один из них предлагал меня догнать, на что главный ответил: "Да ну его! Псих какой-то".

Завод и гаражи остались позади. Больше мне никто не встретился, хоть я и слышал разговоры и крики во дворах. Некоторые дома действительно были обитаемы и даже слышался звон посуды, а по округе разлетался запах подмёток, жареных на машинном масле. Я подходил к детскому саду. Если бы не подробный рассказ профессора, я бы и не подумал, что когда-то здесь играли дети. Огороженная территория сада поросла бурьяном. Единственным намёком на детское учреждение были фигурки животных во внутреннем дворике. Я с интересом разглядывал их, как вдруг одна из них обернулась, раскинула громадные крылья и рванула в воздух со скрипучим криком простуженной вороны. Сказать, что я испугался - ничего не сказать. Птица сделала круг и спикировала на меня. На ней не было ни единого пера, а кожистые крылья с маленькими лапками просвечивали. Острый конец тонкого, змеевидного хвоста пронёсся в нескольких сантиметрах от лица - я едва успел пригнуться. Затем птица взмыла в небо и, подвзвизгивая, пропала из поля зрения. Отойдя от шока, я подумал: "Если это и проекция, то уж очень реалистичная".

Спустя несколько дворов показалась стоянка. Навстречу мне из-за кустов вышло нечто похожее на волка, только раза в два больше. Загривок был вздыблен, клочья чёрной шерсти напоминали иголки, рычание пробирало до кишок, а с громадных клыков капала слюна. Вот только капли не оставались на тропинке. Я присмотрелся - тень от проекции была действительно светлее, чем тень от куста. Значит, за мной уже давно наблюдают. Я поднял руки над головой и двинулся навстречу зверю со словами: "У меня деловое предложение".

Животное неистово щёлкало пастью, выбрасывая голову вперёд. Инстинкт самосохранения кричал "беги, тебя сожрут!", но я двигался вперёд, с большим трудом преодолев желание пригнуться, когда зверь прыгнул на меня. В какой-то момент моя голова оказалась внутри волка, и мне открылся калейдоскоп линий и геометрических фигур, переливающихся всеми цветами радуги.

Не опуская рук, я шёл к стоянке. Вдруг тычок в спину.
- Не оборачивайся! - щёлкнул затвор.
Мне сковали руки и накинули на голову мешок. Забрали сумку и пропуск. Платок, в котором была закомкана капсула, не тронули. Надо было оставить её дома, но всё обошлось.  Потом минут десять мы молча петляли из стороны в сторону, то по ровной дороге, то по траве, то по мусору и камням. В конце концов меня завели в помещение и посадили на стул. Неизвестность выматывала, руки затекли, мне показалось, что я так просидел несколько часов. Наконец, искажённый динамиками голос скомандовал:
- Сними мешок!
Только я хотел напомнить про наручники, как они сами открылись и свалились за спиной. Я подчинился. В комнате больше никого не было, а напротив меня находилось стекло, как в комнате для  допросов. Этим нанотехи и занялись.
- Зачем ты пришёл?
- В записке всё сказано, - постарался я держать деловой тон с налётом надменности.
- Значит, два импланта за пятьдесят грамм? С чего это такая щедрость?
- Так ты ж читай! - утомлённо выдохнул я.
Допрашивающий замолчал. Он явно не читал записку. Ему просто передали вкратце суть. Пришлось ему вчитаться. Непрофессиональный подход к допросу, на мой взгляд. Видать, не часто они этим занимаются.
- А-а-а! Так ты ещё семьсот миллионов сдачи хочешь. Продуманный однако, - голос посмеялся.
- Деньги счёт любят.
- Ты принёс кусочек не пойми чего и хочешь всё и сразу. Да ты сумасшедший  - тебе место в дурке.
- Не всё и сразу, а лишь то, что написано, и если это вас заинтересует. Кусочек родия оставьте себе в любом случае - проведите анализ и удостоверьтесь в подлинности.
- Родий, значит. И где же ты столько взял?
- Где взял - там уже нет. Я не настаиваю. Есть и другие желающие.
- А ведь ты можешь и не выйти отсюда, - начал угрожать голос.
- Могу. Но если я завтра не выйду на работу, меня будут искать. Вы наверное уже знаете почему. А оставленные мной подсказки помогут начать поиски именно отсюда. Силовики сейчас не церемонятся. Ваши влиятельные знакомые могут просто не успеть среагировать. Предложенный в записке план - самое рациональное развитие событий.
- Ты кто ваще такой? - голос начинал нервничать.
- Я скворечники вправляю желающим, - вспомнив недавнюю стычку, ответил я и пошлёпал себя пальцами по темечку.

Голос больше не отвечал. Я просидел ещё около получаса, прежде чем прозвучала очередная команда.
- Надень мешок.
В комнату вошли люди и взяв меня под руки куда-то повели. Мы вышли на улицу, и я понял, что нанотехи приняли предложение и сейчас выводят меня из своего логова. Хотя они могли вести меня и на убой.
- Мне нужно в сторону проспекта, если чё.
Хоть мы и продумали с профессором путь обхода станции скорой помощи с выходом на проспект, но мне совсем не хотелось опять петлять, если они могли меня вывести не в то место, где взяли, а поближе к цивилизации. Конвойные молчали всю дорогу. Когда мы остановились, меня повернули на девяносто градусов вправо, сунули в карман пропуск, а в руки сумку.
- Проспект прямо по курсу. Закрой глаза и считай медленно до ста, потом иди.
- Вслух! И не оборачиваться! - скомандовал второй.
Я начал отсчёт, и с меня сдёрнули мешок.

Смеркалось. Меня бросили в полуразрушенном квартале, лишённом признаков разумной жизни. Чёрные окна заброшенных домов казались порталами в другие миры. Оставив эти постапокалиптические декорации далеко позади, я приближался к проспекту, о чём свидетельствовал приглушённый шум проезжей части. У меня были все шансы встретить понедельник дома в кровати. Дело оказалось не таким сложным, оставалось только ждать.

С обеих сторон улочки, заросшей кустарником и молодыми деревцами, нависали руины. Кирпичная коробка одного из домов дала трещину, а крыша давным-давно провалилась внутрь. Я поспешил пройти эту опасную конструкцию, в глубине которой что-то осыпалось и шаркало по грудам кирпичей. Сквозь звуки умирающего дома мне послышался сдавленный женский стон. Я списал это на сквозняк, но стон повторился громче и закончился вскриком. Потом голос: "От ссука! Как больно-то!"
- Кто здесь? - подтянувшись в оконный проём, крикнул я.
За осыпавшейся стенкой было движение, и кто-то прошипел, как обычно шипят, стиснув зубы от боли. Я влез в окно, собрав на себя вековую пыль:
- Ты где?
За перегородкой я увидел девушку.
В одежде она отдавала предпочтение искусственной коже - дропы так не одеваются. Курточка на косой молнии была разодрана с боку, и девушка зажимала рукой это место, а сквозь пальцы просачивалась кровь. В правой руке она держала за горлышко бутылку.
- Пропуск покажи! - грубо потребовала она.
- У тебя кровь! Тебе нужна помощь! - я дёрнулся к ней, но она отбила донышко бутылки об угол кирпича и направила острые остатки на меня.
- Пропуск! - морщась от боль, повторила она ещё громче.
- Да свой я! Свой!
Увидев зелёную карточку, она в бессилии опустила своё оружие.
- Надо зажать рану. Расстегни.
Футболка пропиталась кровью.
- Надави здесь. Не могу больше.
Я надавил, а она стянула с шеи красную бандану и подоткнула под мою руку.
- Теперь затянуть бы чем.
Пригодился ремень от моей планшетки. Кровь остановилась.
- Это надолго не поможет. Надо выбираться.
- Надо медиков вызвать! - я возразил, когда та попыталась встать.
- Отсыпь! Тогда все знатно аве, - взгляд раненой вопрошал: "Ты дурак?", - меня по органам затаскают... С ножевым-то! Помоги встать. Выберемся, а там может такси поймаем.
- Ты идти-то сможешь?
- Не впервой... Я тут где-то тряпки видела. Оботри кровь, а то спалимся.
- Кто тебя так?
- А ты как думаешь? Дроп! Это тебе не интеллигенцию по подвалам кошмарить. Тут умеют сдачи давать. Такую куртёшку попортил гад!
- Только куртёшку жалко?
- Шкурка заживёт - нож по ребру пошёл... Ты давай, не тушуйся, между ног тоже протирай, а то на менстряк смахивает.

Она искала здесь острых ощущений и нашла. Меня же приняла за своего соратника.
- А твоя где?
- А? - переспросил я, выдернутый из мыслей.
- Бандана твоя где, спрашиваю?
- Там наверное свалилась, пока тебя искал, - сориентировался я в ситуации.
- Много орденов было?
- Чистая, я только приобщаюсь.
- Пустой и сразу в Колизей! Ну ты...
Она оступилась и повисла, вцепившись от боли в мою руку.
- Затяни ремешки на куртке посильнее.
- Держись! Пришли уже.
Я посадил её на скамейку.
- Куда едем? Деньги есть? А то у меня по нулям, - собираясь пойти на обочину ловить такси, спросил я.
- Союзная улица, дом 102. Спроси, возьмёт ли спиртовые, если нет - то наличка.
"В неплохом райончике живёт эта бандановка. Почти центр" - подумал я, вглядываясь в жиденький поток машин. На меня никто не реагировал. Потеряв драгоценное время я вернулся к девушке.
- Тут никто не остановится. Надо выходить с территории. Как ты?
- Пока держусь. Пить хочется.
Мы побрели придерживаясь центральной улицы, как раз в направлении нашего с Натальей маршрута. Похоже, это была единственная короткая дорога из зоны. Через кроны деревьев я заметил большую светящуюся букву "Б".
- Смотри! Бухарест ещё открыт, - я потянул обессилившую бандановку туда.
- В кармане наличка и спиртовые. Возьми бухла покрепче и воды.
- Я попрошу их такси вызвать.
- Отсыпь. Им по регламенту запрещено. Работы лишиться никто не захочет, - она посмотрела на меня исподлобья.
- Сиди пока тут, - я посадил её на бордюр возле алкомаркета. Местные обитатели его заботливо выложили картонками, а на газоне лежала широкая доска, имитирующая праздничный стол. Рядом были разбросаны одноразовые стаканчики и обёртки от пирожков.

- У вас с налички можно?
- Конечно.
Я поставил на прилавок бутылку воды и протянул алкокарточку:
- И что-нибудь покрепче.
- В последний вагон запрыгиваете, - продавщица улыбнулась. Её напарница добавила:
- Через пять минут карточки уже не принимаем, так что берите всё что нужно, да побыстрее.
Девочки были в хорошем настроении - их рабочий день заканчивался. Я решил попробовать.
- Девчули, у меня ситуация случилась, - начал я, расплатившись за покупки, - подругу с вечеринки веду. Она - вусмерть! Думал, пока до города дойдём - проветрится, но её развезло ещё сильнее. Если не трудно, вызовете нам машинку.
- Что ж вы сами не вызовите?
- Да мне когда позвонили, что б я свою буйную забрал, я рванул быстро туда, а телефон забыл.
- А подруга что, - спросила вторая.
- А что подруга? Вся оборванная, телефон потеряла, двух слов связать не может. Мы без связи, а ей завтра полюбому на реабилитацию.
- Вот вы попа-а-али. Мы бы с радостью, но не положено. Менеджер строго следит за этим. Тут в туалете на минуту задержишься - и уже штрафы. За звонки вообще по статье уволить могут.
- Не допереть мне её. Она уже как мешок.
Вторая продавщица прониклась и слушала внимательно. Я обратился к ней.
- Как же мне быть?
- А знаете... Через пятнадцать минут мы закроем кассу, я отмечу пропуск и буду уже не на работе. Тогда и вызову.
- Вот спасибо, - я дал им по алкокарточке, - а это вам на шампанское. Напиток для прекрасных дам. Поставьте только отметку, что оплата наличными.
- У моего мужа есть знакомый, он работает по историчке. Постараюсь до него дозвониться. Но в город он дорого возьмёт.
- Ничего не поделаешь. Ещё раз спасибо.

Бандановка потянулась, я дал ей бутылку с водой и присел рядом.
- Такси будет. Прикинься пьяной. Ты загуляла конкретно.
- Аве, брат! - она подняла руку наискосок на уровень лба ладонью наружу.
- Не брат, а твой парень, если чё. Веду тебя домой с гулянки.
- Дай хлебну тогда для убедительности.
Девушка откупорила бутылку и сделала пару глотков пойла. Я нарочито небрежно вырвал у неё бутылку и она облилась.
- Какого?..
- Запах крови отбить.
- Резонно, - она кивнула.

Минут через тридцать мы были у неё на кухне. Я помог ей снять куртку, а футболку пришлось разрезать пока она зажимала рану: стоило только убрать ремешок, как кровь опять начала просачиваться, но уже не так сильно. Она показала, где у неё аптечка. Этот предмет первой необходимости был крупнее тех, что я видел, казалось, в коробке было всё.
- Лей спиртягу, - скомандовала она, постепенно убирая бандану от раны, - теперь коли рядом с порезом.  
Края раны были рваными, будто что-то вырвалось изнутри. Шприц-ампула пшикнул, когда пятимиллиметровая игла вошла до упора. Девушка дёрнулась.
- Срезай бахрому со сгустками... Теперь ещё промой хорошенько и возьми тот пистолет, - она указала в коробку, - засунь его поглубже и жми, двигаясь по разрезу.
Послышалось жужжание и из глубины раны вместе с кровью стала вылезать белая паста.
- Давай-давай, двигай. Заполняй всё, - руководила она, придерживая рукой грудь, мешавшую обзору.
Кровь остановилась.
- Немного подождать нужно. Сними с меня пока доспехи. Тесно. Свободы хочется, - она расстегнула штаны, - Ботинки уж сам расшнуруй, - подтянула брючины. Пришлось повозиться, чтобы стянуть всё это великолепие.
- Э-э! Трусы оставь! Мы не настолько знакомы.
- Виноват.
- Ладно. Сними мякиш, зашивать будем... Сжимай края, чтоб сошлись максимально и стирай всё лишнее, а я пройдусь паялкой.
В месте, где она проходилась, паста съёживалась и стягивала рану. От первоначального ужаса остался розоватый шов.
- Учись, новичок. В нашем деле это важно, - с гордостью заявила она и проглотила несколько таблеток из аптечки. - Плесни водички. Надо восстанавливать объёмы.
- Что? Уже ничего не болит?
- Обезболивание пока действует, а заживать будет долго. Организуй нам по кофейку, я в ванну, пока боль не вернулась.
После водных процедур она зашла в комнату и что-то там искала, я ждал её на кухне. Всё, что мог, я сделал и пора было идти домой. Отсюда даже ближе, чем из зоны, а главное по цивилизации, а не по историчке с её неожиданностями.
- На, вот. Раз уж из-за меня потерял, - она положила на стол чёрную бандану и пододвинула ко мне.
- О! Твоя щедрость не имеет границ.
- А это, - она указала на широкое поле по краю банданы, на котором белым нестираемым маркером было начертано два символа, - это твой первый орден: за спасение жизни соратника на поле боя.
Какое пафосное название, - подумал я, а по факту - бомж пырнул на помойке.
- А рядом что? - показал я на соседние каракули.
- Отсыпь! Это мой тег. Им я свидетельствую получение ордена. Если кто-то усомнится в подлинности знака отличия, то всегда может выйти на меня и получить подтверждение.
Она опять сделала косой жест рукой у лба ладонью наружу.
- Аве, брат.
- Аве, сестра, - повторил я, догадавшись что это уникальное приветствие, знак уважения и много чего ещё, наверное.
- Пойдём, - она потащила меня в комнату, - моя щедрость действительно не имеет границ.
Она скинула халат и повернулась.
- И чё? - включив дурочка, спросил я и монолог возмущения пронёсся у меня в голове: "Что за бабы пошли: то на работе, то Лада в библиотеки, теперь эта. Попахивает эпидемией вируса бешенства матки. Похоже только у Натальи иммунитет".
- Благодарность... Посмотри какое тело! Тебе понравится.
- Ты в своём уме? У тебя шов разойдётся.
- А ты сильно меня не тряси, - наклонив голову набок, игриво сказала она.
- Поздно уже. Мне на работу завтра, давай как-нибудь в другой раз, - предложил я, зная, что другого раза не будет.
- Ну, как знаешь. Потом жалеть будешь, - она подобрала халат и накинула, не запахиваясь.
- Не принимай на свой счёт, ты неотразима, но так будет правильнее, - подхватив свой планшетник, оправдался я по дороге в коридор. Она надула губки, показывая своё недовольство.
- Аве, - сказал я, взяв её за подбородок и проведя большим пальцем по губам.
- Аве, - нарочито обиженно попрощалась она и закрыла за мной дверь.

От избытка адреналина я напрочь забыл о сне. На тумбочке попискивал коммуникатор - восемьдесят три пропущенных от Натальи. Разве я мог поддаться соблазну и оставить её в неведении, чтобы она не пойми чего себе навыдумывала. Поэтому первым делам я отправил ей "спокойной ночи", как и обещал, а после решил пописать дневник, да так с ним и заснул.

Подъём был мучительным, хоть я и спал на час дольше благодаря кусочку квадрониума. Брехунок не высверлил мне мозг будничным шестичасовым гимном, а часа, чтобы собраться и добраться до завода мне вполне хватало. Светозар на обеде болтал про какое-то веерное отключение электроэнергии. Карл чем-то был недоволен, а мастер в своей любимой манере руководил, нет - рукоблудил производственным процессом: "Бросайте винтики - крутите болтики. Болтики надо было не сюда - перекручиваем на винтики" и, как это обычно бывает - мы виноваты.  Сорвали план, так как нужно было делать всё в точности как говорил мастер, только наоборот и не сегодня. Но мне, в моём зомбическом состоянии, было настолько плевать, как наверное может быть плевать только администрации - обильно и сразу на всё. Моё избирательное, административное, внимание задерживалось лишь на объектах, на которые можно лечь и поспать. А самым большим искушением, после предложения бандановки, был диванчик рядом с рабочим местом мастера.